Зимним вечером

«- И только призрачные путники 
встречаются мне по пути в 
Икстлан, - мягко сказал дон Хенаро.»

К. Кастанеда «Путешествие в Икстлан»

 Догори, дороги... Завершая свой не близкий путь от столицы до охотничьего стана «Край охотников», морозным зимним вечером, я миновал поворот к последней жилой деревни. Туда же и свернула асфальтовая дорога. Теперь мне предстояло проехать около 10 километров по разбитой грунтовой дороге. Сейчас, скованная морозом и прикрытая чистым снегом, она стыдливо скрыла свои огромные непросыхающие лужи, хаотично торчащие камни-валуны и глубокие ямы. Скорость движения резко упала. Дизельный двигатель размеренно урчал под капотом. Фары разрезали окружающую темноту перед машиной, освещая малоезженную колею, заиндевевшую обочину и черный лес. На чистом безлунном небе ярко поблескивали звезды. Мой верный друг и неизменный спутник во всех дальних поездках, двухлетний вайт-терьер Фостер, притомленный долгой дорогой, тихо спал на пассажирском сиденье. Его белая шерсть выделялась ярким пятном на черной кожаной обивке. Радио почти перестало работать. Из динамиков доносилось лишь змеиное шипение, резко прерываемое то аккордами избитых шлягеров, то речью ведущих, будто давящихся репой. Я решил выключить бесполезный радиоприемник и остаток пути до охотничей базы проехать в тишине. Дорога была мне знакома. В прошлый сезон, год назад, я, про приглашению директора хозяйства, впервые попал в этот глухой малопосещаемый уголок Ярославской области, сохранивший свое дикое, нетронутое временем, очарование и угодья, богатые дичью. Этим местом я был очарован. В тот раз я взял небольшого кабана с вышки, а на следующий день мы добыли коллективом двух добрых сохатых на загонной охоте.

Ни огонька вокруг, пустынная заснеженная дорога и подступающий к ней со всех сторон мрачный густой лес. Я взглянул на часы, светящиеся зеленоватым светом, на приборной доске. 8-20. Дорога из столицы заняла больше пяти часов: город Дмитров я проехал по объездной, затем пересек Талдом, Углич, Рыбинск и, вот, я почти у цели. Я гадал сколько охотников уже прибыло в «Край охотников» и какая охота нас ожидает в эти выходные дни. Машина неторопливо и валко преодолевала покатые неровности и волны грейдерной дороги, постепенно приближая меня к конечной точки моего путешествия. Несмотря на утреннюю суету, быстрые сборы и непростую утомительную дорогу, усталости я не чувствовал. Настроение было приподнятым. Я предвкушал интересную охоту в зимнем солнечном лесу, встречу с друзьями-охотниками и общительными многоопытными егерями. Далеко впереди, над темными деревьями за многочисленными изгибами дороги в небе мне уже виделось сияние от фонарей подворья охотничьего хозяйства. Я расслабился.

Вдруг, из темноты, из ни откуда, свет фар внезапно выхватил белую детскую коляску на колесах с поднятым верхом. От неожиданности я вздрогнул, но многолетний опыт вождения мгновенно включил все рефлексы. Я нажал на тормоз и почувствовал как адреналин быстро наполняет мою кровь. В первый миг показалось, что ни кем не управляемая коляска катится по пустынной дороге мне на встречу! Но нет - это только почудилось. Игра света фар! Коляска одиноко стояла на встречной полосе. Что то иррациональное было в этом. Поздний вечер, сильный мороз, отсутствие вокруге жилья, заснеженная пустынная дорога и на белом фоне белая детская коляска, как привидение. Жуть! Я мог бы представить, вообразить встречу с чем или с кем угодно. С возвращающимися домой жителями, с местными пьяницами, спящими и замерзающими посредине безлюдной дороги, застрявшими в снегу или поломанными машинами, с волками, с медведем-шатуном, наконец. Но увидеть при таких обстоятельствах детскую белую коляску.., нет уж, увольте, этого я ни как не ожидал. Что за чертовщина! Тут сознание внезапно поплыло, рисуя образы давно виденные и скрытые, где то в глубинах моего подсознания. Казалось, что я уже видел и эту дорогу, и такую же белую коляску, выкатывающуюся из темной туманной пелены... Холодная рука суеверного трепета прошлась по моему позвоночнику, сковав конечности, и заставив сердце биться чаще. Я затряс головой, отгоняя непрошеные видения. Фостеру передалось мое смятение, он проснулся и тревожно поблескивал глазами в мою сторону с пассажирского сиденья.

Я медленно поровнялся с коляской и остановил машину. Опустил кнопкой стекло. В салон сразу хлынул морозный терпкий воздух, пахнущий осиной и хвоей. Напряженная тишина окружала нас. Только мотор дружелюбно, как бы поддерживая и успокаивая меня, приглушенно ворчал. Я быстро осмотрелся, но кругом не было ни души. Прикрытая сверху коляска оказалась в тени и мне не удавалось рассмотреть, что там, внутри ее. Я извлек из бардачка фонарик. Включил его и, затаив дыхание,  направил его вниз...

Коляска была пуста. Я протянул руку и отогнул защитный клапан, закрывающий содержимое коляски. Осветил скрытое от меня пространство. Но и там ничего не было. Подсвечивая фонарем, я осмотрел коляску со всех сторон. Ветхая, выцветшая до какого то грязно-белого цвета. В лучшие времена она похоже была светло-синего или светло-зеленого цвета. Резиновые шины сильно потрескались, но еще держались на грязных ободах. На хромированной ручке со следами ржавчины болталась погремушка, а к дальнему ее изгибу было привязано грязное полотенце или тряпка.

Я вышел из машины и перевел дух. Вайт-терьер перебрался на мое место и, упираясь лапками в край открытого окна, высунулся наружу и водил носом, ловя запахи в морозном воздухе. Осмотрев загадочный объект, стоящий рядом с машиной, он глухо зарычал. Фонарь позволил мне осветить мрачный лес, подступающий к дороге со всех сторон, обочину в обоих направлениях. Каких-либо следов на свежевыпавшем снегу я не обнаружил. Вот так! Кто то может просто бросил ее за ненадобностью на дороге или, что скорее всего, думалось мне, был вынужден оставить ее в таком неподобающем месте. Что же могло вынудить людей столь стремительно покинуть это место? И встреча на безлюдной дороге детской коляски, материализовавшейся из темноты это что? Знак, символ или, может быть, какое то предупреждение? Множество вопросов и догадок переполняли меня. Напряжение не отпускало. Пугающая тишина вокруг непривычно давила на сознание, рисуя причудливые мистические видения. В обступившей дорогу чаще тихо и сухо потрескивало и едва уловимый ветерок что то шептал в стылых голых ветвях. Колючий мороз быстро забирался под одежду. В решении разгадки, я вернулся в машину и весь оставшийся до хозяйства путь провел в напряженном размышлении.  

Увиденное произвело на меня столь сильное впечатление, что по прибытию в теплый и радушный гостевой дом «Края охотников», после церемонии дружеских приветствий с егерями и прибывшими ранее охотниками, я рассказал о своем происшествии.  Оказалось, что я не первый сталкиваюсь с таким непостижимым мистическим случаем. Другие охотники тоже встречали на этой дороге эту призрачную одинокую белую коляску. И на них это производило такое же сильное впечатление, какое пришлось испытать мне.

А вот егеря быстро опустили нас на землю, дав вполне рациональное объяснение наших леденящих душу встреч. Как оказалось, охотничья база «Край охотников» располагается на окраине полузаброшенной деревни, где из жителей проживают только многодетная пьющая семья, с множеством непонятных родственников мужского полу, которые появлялись в деревне на короткое время после последней и новой тюремными отсидками. Когда у них заводились деньги, они укладывали младшего ребенка в коляску и в любую погоду, в стужу и зной, в дождь и слякоть, шли много километров по пустынной дороге до сельского магазина, где запасались суррогатным «горючим». А когда денег не было, грузили в детскую коляску неизвестного происхождения бытовую утварь и брели по деревням, обменивая барахло на местную самогонку. Они то, видимо, и бросили обветшалую коляску на пустынной дороге.

Как видите все оказалось довольно прозаично. Прошло время. Сейчас, вспоминая охоты в тех местах, нет-нет да и встанет перед глазами та заснеженная дорога, полная безмолвия и одиночества, бесконечного звездного неба над головой и белой детской коляски, медленно катящейся мне на встречу из темного леса.

Пешехонь-Москва